Настоящее блинное безумие происходит во время Масленицы. Наименование этого славянского праздника проводов зимы связывают с прилагательным масленый, которое в свою очередь образовалось от слова масло: в Масленичную неделю много и сытно ели, готовили на масле, сдабривали сливочным маслом, хотя обычно обходились постным. Широкая Масленица и праздновалась широко, с размахом, и определений имела целый ряд: целовальная, блинная, молочная, весёлая, честная. Честной (то есть уважаемый, почтенный) народ гулял от души. Целую неделю перед Великим постом можно было объедаться, ходить в гости, кататься на тройках и с горок, состязаться в ловкости и силе и, конечно же, угощаться блинами, ибо, как говорится, без блинов что за Масленица.
В романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» находим короткую, но ёмкую, «блинную» характеристику традиционного уклада провинциальной дворянской семьи, воссозданную буквально двумя строчками:
У них на масленице жирной
Водились русские блины…
Тесто для пышных русских блинов заводили на дрожжах, используя разные виды муки: гречневую, ячневую, ржаную, пшеничную... При почти одинаковых ингредиентах и способах приготовления блины получались у каждой хозяйки свои, а найденный оптимальный рецепт хранился в секрете. У Ивана Шмелёва в «Лете Господнем» есть иллюстрация процесса изготовления разномастных, в зависимости от используемой муки, блинов: «Широкая печь пылает. Две стряпухи не поспевают печь. На сковородках, с тарелку, "чёрные" (ржаные) блины пекутся и гречневые, румяные, кладутся в стопки… пар идёт от блинов винтами… кадушки с опарой дышат, льётся-шипит по сковородкам (тесто), вспухает пузырями…»
Интересно, что некоторые пословицы (как средоточие народной мудрости) даже содержат советы по выпеканию блинов: «Не подбивай клин под овсяный блин: поджарится и сам отвалится», «Блины пекут, так подмазывают» или «На немазаной сковороде блинов не испечёшь», «Блины на дрожжах не удержать на вожжах».
Как известно, существительное блин, а по-древнерусски – млин, этимологически связано с глаголом молоть. Общеславянское млин – это ещё и «мельница, жёрнов», «нечто круглое», ведь, чтобы получить муку для теста, зёрно необходимо перемолоть. Со временем пышные блины сдали свои позиции: хозяйки всё чаще стали обходиться без дрожжей (получалось гораздо быстрее) и разводили тесто пожиже (так блины выходили тоньше). Сделанные на молоке, смазанные маслом, нежные «кружевные» блинцы были чрезвычайно вкусными, их можно было есть десятками. Вспомним, как Чичиков в гостях у Коробочки чревоугодничал: «Свернул три блина вместе и, обмакнувши их в растопленное масло, отправил в рот». Повторив это раза три (то есть съев как минимум девять блинов), он принялся за принесённые горячие, приговаривая: «У вас, матушка, блинцы очень вкусны».
В Масленичную неделю на блины ходили в гости к родственникам, друзьям и соседям. В среду принято было идти «к тёще на блины», причём приходил не только зять, но вся молодая семья с родителями мужа. Ответный визит тёща наносила в пятницу, теперь уже дочь и зять потчевали её во время «тёщиной вечёрки».
Золотистому кружочку из теста в народе даже песни посвящали: «Ой, блины, блины, блины, вы блиночки мои» - этот припев весело повторялся после каждой строчки:
Мы давно блинов не ели, мы блиночков захотели,
Наша старшая сестрица печь блины-то мастерица,
Напекла она поесть, сотен пять, наверно, есть,
На поднос она кладёт и сама к столу несёт,
Гости, будьте же здоровы, вот блины мои готовы.
Продавали блины и на ярмарках. На морозе с горячим ароматным чаем это лакомство было очень кстати: подкрепился – и бегом с горки кататься или в снежки играть. Чтобы представить размах Масленицы, нужно взглянуть на картины Бориса Кустодиева, каждый фрагмент которых можно рассматривать как элемент прошлого русского мира. Праздничная атмосфера буквально разлита в воздухе: яркое солнце и белый снег, нарядные люди, радостное движение, разноголосица, смех, звуки гармошки… Изображены на картинах и ярмарочные ряды, где на прилавках со снедью блины, конечно же, занимают почетное место. Сам художник так охарактеризовал своё творчество: «Любовь к жизни, радость, бодрость, любовь к своему, русскому были всегда единственным сюжетом моих картин». И действительно, пейзажи его так и дышат любовью к изображаемому.
Масленую неделю называли мясопустной, поскольку в преддверии Великого поста мясо есть не полагалось, зато рыбу – пожалуйста. Вот и в коротеньком рассказе А. П. Чехова «О бренности» с подзаголовком «Масленичная тема для проповеди» некий Семен Петрович, обжигая пальцы, бросал на свою тарелку «блины поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки», поливал их горячим маслом, обмазывал икрой и обливал сметаной. «Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… Но тут его хватил апоплексический удар». Концовка неожиданная, в чеховском духе и в полном соответствии с названием. Однако и в жизни, увы, было немало печальных историй, связанных с перееданием, неумеренностью пития или с поеданием блинов на спор в обжорную Масленую неделю.
Заканчивалась Масленая седмица проводами русской зимы и Прощёным воскресеньем. На пороге весны сжигали чучело, олицетворяющее трудное зимнее время, а также все напасти и невзгоды, и переходили к новому жизненному этапу: надо было готовить инвентарь к посевным и пахотным работам, много трудиться и поститься. Блинные страсти оставались позади, уступая место смирению и воздержанности.
Автор: Тамара Скок
